Евгений Сартинов - Охота на выбивание [СИ]

— Ну, как? — спросила Вера-Оля, у Астафьева.

— Класс! Только к чему весь этот камуфляж?

— Что значит, человек никогда не смотрит сериалы, — с осуждением заметила Ольга, которая Вера. — Сейчас мы провернем одну комбинацию, после которой все мои надсмотрщики подожмут хвосты.

Через десять минут, приникшие к оконным стеклам кухарка и горничная, наблюдали за теплым прощание хозяйки с этими новыми знакомыми. Женщины тепло расцеловались, парочка уселась в машину, красную «десятку», и поехала к выезду с усадьбы. На повороте, около угла дома, «десятка» чуть притормозила, и Астафьев, выскользнув из машины, под окнами пробежал к тыльной стороне дома. В это время такси неслось вперед, к воротам.

— Включи дальний свет, — приказала Вера, с беспокойством оглядываясь назад, и туда, куда исчез Юрий. Но и без слепящего света охранница зевнула момент появления около будки машины. В этот момент она смотрела по каналу «Спорт» схватку мужчин в своем любимом таэквандо. Торопливо открыв ворота, она нагнулась и посмотрела в салон. Черные волосы до плеч, и блеснувшая черным отблеском кожа куртки успокоили ее относительно того, кто выезжает из усадьбы. Тем временем Астафьев вихрем влетел по железной лестнице на второй этаж, осторожно постучал. Ольга открыла дверь, и с визгом затащила его в круглый зал.

— Ну, как? — спросила она, смеясь, а потом показала рукой на софу. — У тебя был когда-нибудь такой изысканный сексодром?

— Был, автомобиль «Вольво» неделю назад.

— Боже мой! Уже неделя! Это надо отметить! Где-то у ней тут был бар, — и Ольга начала штурмовать немногочисленную мебель голубого зала. В это время в низу, на первом этаже, кухарка с недовольной миной набирала номер хозяйки.

— Вера Олеговна, можно убрать посуду?

— Пошла на х… — ответил до боли знакомый ей голос. — До утра меня не тревожьте, курвы, я приняла уже свои таблетки.

— Совсем, стерва, в разнос пошла, — заявила кухарка горничной. — Я ей не до утра, я до обеда у ней убираться не буду. Пусть там все прокиснет и протухнет. Пусть нюхает!

В это время настоящая Вера сунула в карман мобильник, и обернулась к шоферу.

— Так, значит, это был ты?

— Ну да. Мы еще с тобой ездили на вертолетную площадку.

— Точно, теперь припоминаю. Года два назад, у меня мужик как раз в Америку летал, на какой-то то там съезд капиталистов. Хорошо тогда с тобой было, — мечтательно добавила она.

— Ну и в чем же дело? — спросил таксист, кладя руку на ее коленку. — Можно и повторить.

— На площадку не хочу, времени нет. Поехали в мотель, к Рафику.

Они выехали за город, тут таксист выжал все, на что был способен двигатель, и через десять минут они въехали в обширный двор двухэтажного придорожной гостиницы «Светлана». Они уже поднимались на крыльцо, когда около ворот остановился одинокий мотоциклист. Отсюда он видел только одно: высокий мужчина в кожаной куртке пропустил вперед себя черноволосую женщину в кожаном костюме, а потом сам зашел в здание. Мотоциклист оглядел двор, и убедился, что красная «десятка» стоит в ряду таких же машин. Славка напряженно ждал, и вскоре на втором этаже, в двух окнах вспыхнул свет. Мелькнул силуэт женщины в черной коже, с характерной прической. Потом жалюзи закрылись. Тогда он объехал ограду, при этом пришлось штурмовать и лесополосу, и девственную грязь. Оставив мотоцикл метрах в ста от мотеля, он добрался до забора, перепрыгнул его, и, найдя нужные окна, метнул в них тяжелое, ребристое яйцо лимонки. Не дожидаясь результата, он побежал обратно к забору, так, что, когда вслед за звоном разбитого стекла грохнул взрыв, и во двор вывали охранники и сам хозяин мотеля, они уже никого не увидели.

Ольга прониклась идеей розыгрыша всей душой. Полвосьмого утра она позвонила со своего мобильника на кухню, и приказала: — Завтрак, быстро.

Так что, когда в восемь утра к ним в спальню вкатили столик с едой, она, видя, изумленные глаза горничной, деланно вздохнула, и вежливо поздоровалась: — Доброе утро.

— А… где, хозяйка? — с трудом выдавила горничная.

— Она отъехала, будет позже.

— Когда ж это она отъехала? — еще больше удивилась прислуга.

— Вчера и отъехала. На такси, вы же видели.

Юрий, сонно оторвав голову от подушки, попросил: — У вас тут побриться можно?

— Да, в голубой ванной, — и прислуга ткнула пальцем в нужную сторону.

— Тогда можете идти.

Горничную так ошеломило это явление в круглой спальне, что она едва попала в дверь.

— Да, бассейн у Верки прекрасный, — заметила Ольга, поглощая бутерброды с красной икрой под свежемолотое, нерастворимое кофе. — Так жить можно.

— Ты имеешь в виду, как они с мужем живут? — приколол Юрий.

— Ну, в таком смысле, не хочется, а так, — он мотнул вокруг себя рукой, с зажатой в ней сигаретой, — это да.

Через полчаса они спустились вниз, вежливо распрощались с по-прежнему пребывающей в шоке прислугой, и пошли к своей машине. У ворот произошла еще одна "сцена у фонтана". Охранница, как раз менялась со своей напарницей, дзюдоисткой в тяжелом весе. Увидев, кто выезжает из усадьбы, она открыла рот, а на нетерпеливые расспросы напарницы ответила коротко.

— Двинь мне в бубен, Юлька, если я хоть что-нибудь понимаю.

Такое начало дня несколько расслабило Астафьева, так что на традиционную планерку он пришел, в несколько рассеянном состоянии. Попов между тем, рассказывал о том, что произошло в городе за прошедшие сутки. Юрий, занятый своими мыслями, начало прослушал, а когда начал понимать, про что говорят, то услышал нечто ужасное.

— Водитель «десятки» погиб сразу, кроме всего сильно пострадала неизвестная женщина, скорее всего проститутка. Она сейчас находиться в реанимации, без сознания. Документов при ней не обнаружено. Одета была в кожаные брюки, кожаную куртку, на голове черный парик.

— Стоп! — прервал его Астафьев. — Я чуть отвлекся, там что, гранату кинули в них?

— Да, именно гранату, — подтвердил, язвительно, Попов. — Слушать надо, Астафьев, а не ворон считать.

— А «десятка» был какого цвета, случайно, не красная, такси?

— Да, именно она.

Юрий взялся руками за голову.

— Боже мой, как мы ее подставили!

— Астафьев, доложите все, как положено! — взорвался Панков. — Что вы нам всем голову тут морочите? В чем дело.

Юрий между тем, не обращая внимания на их расспросы, взял в руки мобильник. Ольга ответила сразу.

— Ты уже знаешь? — спросил он.

— Да, мне сразу рассказали. Жутко мы ее подставили.

— Но я теперь не понял, что, идет охота уже на тебя?

— Не знаю.

— Кто ведет дело?

— Шалимов.

— Надо с ним встретиться, поговорить.

— Да, подъезжай сюда, он сейчас будет.

Окончив разговор, Юрий обвел глазами собеседников.

— Похоже, что пострадавшая в отеле не проститутка с дороги, а Вера Олеговна Зотова, жена нашего подследственного, слегка, так скажем, искавшая вчера для себя приключения.

После далеко не полного описания вчерашнего вечера, и всей ситуации с переодеванием, уже Панков схватился руками за голову.

— Боже мой! Как вы ее подставили! Вы это понимаете, Астафьев?

— Да, жалко Веру, — согласился Юрий.

— При чем тут Веру?! — взорвался полковник. — Мне по барабану, что будет с этой шлюхой, я говорю про Малиновскую!

— А почему это я ее подставил? — обиделся Юрий.

— Потому что раньше покушались только на вас. Теперь и уже она в прицеле. Что будет, если ее убьют, вы это представляете? Астафьев, у вас есть работа?

— Какая? — не понял Юрий.

— Ну, ежедневная, по вашему основному профилю?

— Конечно, полно.

— Вот! Тогда все бросайте, и беритесь за эти чертовы «Дубки» основательно! Надо решать эту проблему, и решать основательно.

— Есть одна дурацкая идея, — признался Юрий. — Сейчас у всех трех подозреваемых, Васина, Демченко и Соленова примерно одинаковые мотивы убить Сомова. Нужно их как-то вывести на место преступления, и там уже расставить все точки над «и».

— Есть идея, так действуй! Хватит ждать! Малиновский мне голову оторвет, если с его дочкой что-то случиться.

Ольгу Юрий нашел в кабинете Шалимова. Увидев входящего Астафьева, Шалимов обрадовался.

— О, кого я вижу, Юра! Сто лет тебя не видел. Ну, как у тебя дела?

— Да, все бы хорошо, Сергей Александрович, да вот эти неизвестные шакалы замучили.

Следователь спросил: — Ты про тех, кто бросил гранату в окно мотеля?

— Ну да.

Шалимов покачал головой. Она у него стала совсем седая, и вообще, по мнению Астафьева, следователь сильно сдал за последнее время, и смотрелся старше своих сорока семи лет. Он был по-прежнему очень симпатичным, приятным мужчиной, но не было былого блеска в глазах, одна усталость.